Кремль удивил нестандартным ходом в переговорах по Донбассу. Заместитель главы кремлевской администрации Дмитрий Козак предложил вести их публично, чтобы «всем было понятно, кто какую позицию занимает». В дипломатии не принято вскрывать изнанку чувствительных дискуссий, но в Москве считают эту инициативу «признаком сильной позиции». В Киеве же полагают, что открытые переговоры превратятся в «пропагандистское шоу» и потеряют смысл.
Они же дети
Главный российский переговорщик по Донбассу Дмитрий Козак, курирующий в Кремле не только украинское направление, а вообще постсоветское пространство, 8 апреля принял участие в сессии «Россия и мир: профессиональный разговор» на площадке агентства «Интерфакс».
Мир в итоге сошелся клином на Украине, к которой сейчас повернули головы мировые столицы — в ожидании большой войны с Россией. Беседа не просто проходила в присутствии журналистов, но еще и транслировалось онлайн в YouTube. В подобном формате не слишком любящий публичность господин Козак участвовал впервые. Наговорил он не на одну молнию информагентств.
Для начала заместитель главы АП возложил вину на нынешнюю эскалацию на Киев, усомнившись при этом, что обострение перерастет в нечто большее. «Это скорее пиар-действия, которые сопровождаются имитацией военной угрозы, скорее всего, каких-то реальных намерений развязать полномасштабную войну нет»,— отметил он.
Обострение он объяснил внутриполитической ситуацией на Украине: «Катастрофическое падение рейтинга, развал фракции партии "Слуга народа" (в Верховной раде.— “Ъ”), раздираемые противоречиями бизнес- и политическая элита».
«Поскольку коллеги не имеют большого политического опыта — могут заиграться. Я не скрываю этого, я всегда говорю, что они — дети со спичками. И когда у них что-то там случайно загорится, предсказать трудно»,— сказал кремлевский чиновник.
На фоне последних событий в Донбассе и многочисленных предсказаний того, когда и в какие именно регионы Украины Кремль введет войска, это можно было считать почти успокаивающим заявлением.
Но затем последовал впрыск адреналина. Дмитрий Козак допустил, что Россию могут вынудить защищать своих граждан в Донбассе и она это сделает. «Сегодня все зависит от того, какой масштаб будет у пожара. Если там будет, как говорит наш президент, Сребреница, мы, видимо, будем вынуждены встать на защиту»,— заявил господин Козак. При этом он подчеркнул, что, если Киев начнет боевые действия, это будет «началом конца Украины».
Инсайд нараспашку
Не менее ярко господин Козак комментировал переговоры по Донбассу, которые ведутся, а точнее, стоят на двух площадках — в трехсторонней контактной группе (ТКГ) по урегулированию ситуации на востоке Украины (в ее работе участвуют представители ДНР и ЛНР) и в «нормандском формате», который составляют Москва, Киев, Берлин, Париж.
Посетовав, что часто согласованные переговорщиками шаги или не выполняются, или трактуются украинской, разумеется, стороной настолько вольно, что теряют всякую связь с тем, о чем договаривались, Дмитрий Козак предложил нестандартное решение этой проблемы.
По словам господина Козака, он уже предлагал это коллегам по «нормандскому формату» — главе офиса президента Украины Андрею Ермаку и советникам канцлера Германии и президента Франции Яну Хеккеру и Эммануэлю Бонну. Теперь, соответственно, он это предложил уже публично, тем самым частично обнародовав содержание дипломатических бесед.
Открытие дискуссий, уверен Дмитрий Козак, не только сдвинет переговоры с мертвой точки, но и покажет, кто есть кто. «Украина боится раскрыть свою непоследовательность. Вы посмотрите, что звучит в украинских СМИ и от политиков об этих переговорах. Для общества они выдают, что Минские соглашения — удавка на шее Украины, препятствуют урегулированию в Донбассе»,— пересказал чиновник часто звучащие из Киева заявления.
При этом, сообщил он, на переговорах представители Украины заявляют, что они «привержены Минским соглашениям от А до Я»: «Они боятся об этом говорить публично, они занимают келейную позицию».
«Эта конфиденциальность переговоров мнимая, условная. Мы пытались ее соблюдать тоже, но она нужна только для того, чтобы Украина, поскольку Германия и Франция не сильно освещают переговоры, доминировала в информационном пространстве и проводила свою линию, дезинформировала своих граждан»,— убежден господин Козак.
Предложение сделать переговоры публичными можно считать беспрецедентным. Действующие и довольно высокопоставленные российские дипломаты, попросившие не называть их имен, в беседе с “Ъ” не смогли вспомнить примеров, когда бы такая практика применялась. «Такого не бывает ни по одним переговорам. Нигде такого нет. Это не дипломатическая практика. Сначала проходят переговоры, а потом обнародуют их результат. Но Козака можно понять — его все время перевирают, а Россию обвиняют в том, что это она все блокирует»,— отметил один из собеседников.
Другой источник “Ъ” в российских госструктурах, также занимающийся украинским направлением, рассказал, что к мысли сделать переговоры публичными Дмитрий Козак пришел не сразу: «Он прекрасно понимает, что такое переговоры и что такое конфиденциальность. Но в этом случае ему надоели игры с несоблюдением договоренностей».
Собеседник “Ъ” в этой связи напомнил о скандале годичной давности, когда господа Козак и Ермак на личной встрече договорились создать дополнительную площадку — консультативный совет, где представители Донбасса и Киева могли бы договариваться по политическим и юридическим вопросам. Договоренность была скреплена подписями, причем Дмитрий Козак и Андрей Ермак даже поставили под ней резолюции «согласен». Но потом оппозиция обвинила президента Владимира Зеленского и главу его офиса в капитуляции и измене, и господин Ермак подпись отозвал. «Козаку все это надоело. На него пытались всех собак повесить, и он решил: раз так, то, давайте, теперь все будет публично»,— пояснил собеседник.
Инициатива отказуема
Вице-спикер Совета федерации Константин Косачев назвал предложение господина Козака сильным ходом. «Инициатива подтверждает, кто чувствует себя правым и не боится публичности. Сильный ход»,— сказал сенатор “Ъ”.
По его словам, переговоры по Донбассу — «не чистой воды дипломатия, а процесс, который призван как минимум обеспечить прекращение боевых действий, а как максимум — установить прочный мир»: «Это та ситуация, где гласность была бы не лишней потому, что она дала бы возможность контролировать действия сторон».
Впрочем, добавил господин Косачев, публичность возможна только при консенсусе на этот счет договаривающихся сторон. А его нет: по словам Дмитрия Козака, против рассекречивания выступает Киев, который поддерживают Берлин и Париж.
Глава киевского Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко тоже в разговоре с “Ъ” указал на необходимость согласия других участников по вопросу публичности. Но саму эту идею он считает плохой: «Тогда переговоры потеряют смысл. Будет как с заседаниями парламента, где депутаты работают на картинку. Будут демарши, срывы заседаний и взаимные обвинения. Публичность превратит их в пропагандистское шоу, и придется параллельно с этими переговорами устраивать еще одни в закрытом режиме».
Владимир Соловьев
*