Редкие виды фауны Уссурийской тайги без внимания со стороны государства обречены на вымирание. Поэтому государственная программа «Охрана окружающей среды Приморского края» на 2013-2020 годы определяет высокую роль природоохранных мероприятий в их отношении.
При этом государство опирается на помощь ряда общественных экологических организаций. На вопросы Деловой газеты «Золотой Рог» ответил генеральный директор одной из них – АНО «Центр Амурский тигр» Сергей АРАМИЛЕВ:
- Сергей Владимирович, что можно сказать о сегодняшнем качестве популяции амурского тигра?
- В 2015 году был проведен учет во всем ареале тигра. По полученным тогда данным можно с уверенностью говорить, что в России их общая численность сегодня порядка 550 особей. Примерно 450 – в Приморье, около 100 – в Хабаровском крае, 10 – в ЕАО, и одна самка, к которой приходят самцы из Еврейской АО, – в Амурской области. Несколько лет подряд ежегодно проводится мониторинг на 20% территории ареала, который показывает, что численность вида сохраняется, а на отдельных участках даже есть предпосылки к росту.
Учет не может быть точным до единицы, но для государства это не имеет значения, потому что меры охраны как для 550 тигров, так и для 530 одинаковы.
Можно сказать, что популяция стабильна. Имеется именно то количество особей, которое позволяет иметь нормальное генетическое разнообразие тигра, чтобы не происходили процессы близкородственного скрещивания и ее затухания. Но ситуация по ареалу не однородна. В крае есть административные районы, где достаточно высокая плотность и численность тигра, а есть районы биологической пустыни – ни тигров, ни копытных. От этого и разная конфронтация между тигром и населением.
- В чем же она заключается?
Тигр вступает в конфликт с человеком в трех моментах. Первый – это когда его добычей становятся домашние или сельскохозяйственные животные. Но на них он нападает, когда испытывает какие-то проблемы со здоровьем. Второй – нахождение зверя вблизи или в пределах населенного пункта. Это может быть молодой тигренок либо взрослый тигр, у которого есть физические проблемы. И третий – конфликт с фермерами, которые в пределах лесного массива разводят животных, очень похожих на диких – пятнистых оленей, маралов. Тигру сложно отличить – принадлежат ли они человеку или природе.
Зачастую человек становится участником конфликта задолго до того, как он происходит. Бывает, что по его вине погибает самка, и тигрята, которые самостоятельно выжить не могут, особенно в зимнее время, зачастую заходят в населенные пункты или живут рядом с ними.
Но появление даже маленького тигра рядом с населенным пунктом вызывает панику. Грамотные люди сообщают о ситуации в специальные органы и нам, а другие по незнанию пытаются разрешить ситуацию сами, что губительно для тигров.
В конфликте между тигром и человеком победителем всегда будет последний. Поэтому правильнее такая система разрешений конкретных конфликтных ситуаций, когда тигры боятся человека и проявлений его деятельности и обходят все это стороной.
При этом каждая конфликтная ситуация должна разрешаться довольно молниеносно, чтобы население чувствовало себя защищенным вне того, виноват тигр или не виноват. Поэтому те государственные группы, которые работают по разрешению конфликтов, обычно временно изымают хищника из природы, а потом, если это возможно, возвращают в лес.
Случаев, когда бы тигр самостоятельно стал причиной конфликтных ситуаций, не так много. Один раз в пять лет бывает, что тигр нападает на кого-то. Но от бродячих собак людей погибает гораздо больше, чем от тигров.
- И значительно больше гибнет, наоборот, – тигров от людей?
Лет пять назад за год по всему ареалу убивалось до 60-70 тигров. Сейчас – по 20-30, а в отдельные годы – 10-20.
Снижение произошло от активности правоохранительных органов. Надо сказать, что такие преступления сейчас достаточно активно выявляются, и если до 2008 года был всего один приговор в отношении человека, который убил тигра, то с 2008-го – каждый год по 2-3. Сейчас любое убийство тигра расследуется от и до. Есть определенные проблемы с размером наказания, но в этом году будут новые изменения в УК РФ, и, думаю, что эта проблема снимется.
- То есть, убийство тигра станет для браконьера непозволительной роскошью?
- Все зависит от оценки. Понятно, что в сравнении с 1990-ми годами браконьерства у нас стало меньше. Серьезным ударом по нему стали изменения Уголовного кодекса РФ в 2013 году. Тогда ответственность стали нести не только те, кто убил тигра, но и те, кто хранит части его тела. Одновременно сильно изменилось законодательство и в отношении контрабанды. Неподтвержденные документами биоматериалы тигра, по сути, приравняли к наркотикам. Пересечение границы с когтем или косточкой от 5 грамм тигра – это уже до трех лет колонии. Если будет доказано, что за преступлением стоит группа лиц, то это уже – 7-8 лет.
Такие достаточно серьезные наказания привели к тому, что за пять лет действия нового закона, который будет ужесточаться, в браконьерском бизнесе не осталось дилетантов. Их уже поймали и наказали. Но все еще остаются матерые профессионалы.
К сожалению, стоимость частей животных – тигра, медведя, кабарги, оленя – на черном рынке у наших соседей по региону достаточно высокая. И этот бизнес тесно сросся с торговлей наркотиками и оружием межнациональных группировок.
Мы должны понимать, что браконьерство, преступность – это социальные явления, которые еще ни одно общество в мире не смогло искоренить полностью.
- Но надежда есть?
- Есть. Она уже в том, что правоохранительные органы изменили отношение к убийству тигра. Раньше считали так: «Подумаешь – убили тигра! Зато копытных станет больше!»
Но это, во-первых, связано с незнанием экологии, а во-вторых, в оценке. Потому что на самом деле преступление в отношении частной собственности – угон машины, кража, разбой – можно совершить огромное количество раз, а преступление в отношении тигра – всего 550 раз. И 551-го уже не будет. Жесткость в отношении пресечения данного правонарушения – оправдана. Надо учитывать не только степень социальной опасности преступления, но и количество возможных раз сколько это преступление возможно совершить. Причем преступление – в угоду соседнему государству, где верят, что части тела нашего тигра несут какую-то медицинскую пользу.
Пока в Китае законы позволяют покупать части тела редких диких животных или незаконно вырубленный лес, по сути ворованные у России, это браконьерство победить сложно. Ему надо найти замену – чтобы население могло заняться медом, сельским хозяйством и уже после этого – бороться с китайским нездоровым спросом.
- А много ли у нас проблемных территорий?
- Это достаточно сложно сказать, потому что за цикл 2-3 года территория может либо восстановиться, либо наоборот скатиться вниз. Это соответствует циклу размножения копытных и тигров. Тем не менее, можно сказать, что сейчас около 60% ареала благополучны, а 40% - неблагополучны, где надо прикладывать какие-то усилия.
Раньше государство сосредоточивало их на заповедниках, где все более-менее благополучно. У них особые режимы, проще охранять и так далее. Но у нас сейчас всего лишь 20% тигров, а с переходящими 25%, живет на территориях заповедников и заказников. Все остальные обитают на землях охотничьих хозяйств, и чтобы их там сохранить, тоже нужно серьезно работать, и нужен комплексный подход.
Очень ценно, что в России в свое время выбрали правильную политику – охранять не отдельные виды животных, а – категории. Есть своя степень охраны у охотничьих видов, и своя – у не охотничьих. И есть животные, занесенные в Красную книгу. И все меры УК РФ и Административного кодекса РФ, направленные на сохранение амурского тигра, действенны и в отношении других видов – снежного барса, среднеазиатского и дальневосточного леопарда, белого медведя и других животных. У них тоже своя степень охраны. И это себя оправдывает. Такой флаговый вид, как белый медведь сохраняет Арктику, среднеазиатский леопард – кавказские уникальные леса и так далее. И то, что мы сделали у себя для тигра, тоже отразилось на всей стране.
- И какова роль в этом АНО «Центр Амурский тигр»?
- Мы были созданы по инициативе президента РФ Владимира ПУТИНА, как альтернатива международным организациям и фондам, которые сыграли большую роль в сохранении наших редких видов и отдельных природных комплексов в период ослабления государства.
Наша организация помимо того, что имеет фонды от спонсоров и партнеров, которые мы направляем на выполнение природоохранных задач, играет и роль централизующего звена в рамках выполнения стратегии сохранения амурского тигра, принятой у нас в стране в 2010 году.
Согласно нашему статусу мы консолидируем усилия как общественных организаций, так и государственных. В принципе мы для всех обозначили единые правила игры, и сейчас деньги в природу, сохранение тигра стали вкладываться более эффективно.
- В чем же вы видите залог того, что он сможет и дальше оставаться в природе? Не в одних же только деньгах – спасение вида!
- Когда нас спрашивают, как нам на Дальнем Востоке удалось сохранить тигра, то я отвечаю, что на самом деле то, что он живет на территории Приморского края и других субъектов ДФО, это заслуга местных жителей.
Какие бы государство меры не предпринимало, но если бы население в свое время сказало, что «нет, мы не хотим жить с этой полосатой кошкой», то нашлись бы люди, которые убили бы ее, и этого вида давно бы не было.
То, что тигр живет у нас – это часть внутренней культуры дальневосточного населения, которое понимает, что это животное достойно жить рядом, что оно приносит пользу. Ведь там где есть тигр, там нет волка, и это - благо для развития животноводства.
ВОПРОС РЕБРОМ
- Наверное, важно, чтобы у людей было правильное представление о тигре?
- Как показывает практика, тигр – это некий локомотив природного комплекса территории, ее зонтик. Нельзя сохранить только его. Он обязательно должен питаться другими дикими животными. То есть, надо сохранять копытных, которые тоже не могут жить без леса – они питаются орехами, желудями, растениями. Нужно сохранить сам лес. Но лес – это основной ресурс и для местного населения. Поэтому все программы, связанные с сохранением тигра, связаны и с социальными и экономическими вопросами.
При этом основная задача – найти баланс между тигром и человеком. Тигр неспроста выбран в качестве индикатора состояния территории. Если на ней есть тигр, то все более-менее нормально. Если нет, то надо разбираться – почему, и прикладывать усилия, чтобы улучшить ситуацию.
На фото: Генеральный директор АНО «Центр Амурский тигр» Сергей Арамилев: «Зачастую человек становится участником конфликта задолго до того, как он происходит…».
Фото Ирина БАРАННИК.
Виктор КУДИНОВ. Газета "Золотой Рог", Владивосток.
*