Уже только разве что самый ленивый не знает, что во Владивостоке состоится встреча лидеров России и КНДР Владимира ПУТИНА и КИМ Чен Ына. Встречу уже сейчас можно назвать исторической, поскольку, вполне очевидно, решаться на ней будут проблемы, которые уже давно на слуху у всего мира.
О том, что можно ожидать от встречи двух лидеров и, вообще, что сегодня происходит у дальневосточных границ нашей страны, газета «Золотой Рог» попросила рассказать ученого-международника, заведующего лабораторией ситуационного анализа Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Валерия МИШИНА:
- Я думаю, что во Владивостоке лидеры России и КНДР рассмотрят два основных блока вопросов. Во-первых, проблему продолжения ядерного разоружения Северной Кореи и отказ от дальнейших, скажем так, резких шагов в этом направлении, включая испытательные взрывы и запуски ракет. В этом же ключе Владимир Путин наверняка попытается уговорить Ким Чен Ына, чтобы КНДР, на определенных, конечно, условиях, объявила хотя бы о желании придерживаться процесса ядерного разоружения, а со временем - и присоединиться к числу участников соответствующего международного договора.
Второй блок вопросов, на мой взгляд, будет касаться отношений России и КНДР, которые в последние годы серьезно остыли. Кроме того, обе страны находятся под американскими санкциями, что дает тему для совместных размышлений и решений. Также Россия, например, может взяться помочь Северной Корее определить свое геополитическое место в Северо-Восточной Азии. Другими словами, найти свою «мирную» нишу. И чтобы уже с этой позиции она начала интеграционные процессы с Южной Корей.
Вторую встречу лидеров двух ранее, как мы говорим, непримиримых государств – США и Северной Кореи, Президента США Дональда ТРАМПА и Председателя Госсовета КНДР Ким Чен Ына, безусловно, можно назвать исторической. Хотя некоторые СМИ, политологи, эксперты полагают ее провалом, несостоявшимся саммитом, но я не был бы столь категоричен.
Да, действительно, не было подписано никаких итоговых документов, но это еще не провал. И, по всей видимости, стороны, лидеры двух государств, попытались все же лучше друг друга узнать. Нужно помнить и о том, что в истории двух стран такая встреча состоялась впервые. Ни при одном президенте Соединенных Штатов встреч не было – ни с Ким Ир Сеном, ни с Ким Чен Иром. То же самое - и с северокорейской стороны. Поэтому не стоило ожидать решения каких-то конкретных вопросов, эпохальных договоров. Надеяться, что итогом второй встречи станет заключение мирного договора было крайне преждевременно.
Мирный договор, прекращение войны на Корейском полуострове – это конечная цель начавшегося переговорного процесса. Это потребует вовлечения в подписание договора всех заинтересантов – и Южной Кореи, и Китая - как участников конфликтов 50-х годов прошлого столетия. Пока все встречи носят промежуточный характер – налаживание отношений между США и КНДР, снятие тем самым напряженности на полуострове.
Каждая сторона преследовала свои интересы. Для США - это решение ядерной проблемы КНДР, Пхеньян ставил целью снятие, хотя бы частичное, как торгово-экономических санкций, которые были наложены Совбезом ООН, так и наложенных в одностороннем порядке Штатами так называемых секторальных санкций.
Одой из причин, почему не оправдались надежды, можно назвать спешность подготовки данной встречи. Рабочим группам двух стран для урегулирования всех вопросов было отведено всего два месяца. Но такие саммиты за столь короткий срок сделать полноценными невозможно. Однако даже за это короткое время рабочие группы обеих стран поработали плодотворно, создали задел на будущие переговоры. И самое главное: проведенная серьезная работа дала нам возможность верить, что снята основная угроза – угроза войны. Это, я полагаю, - основная заслуга и участников подготовки саммита, и руководителей двух государств.
Этот тезис подтверждается отсутствием в последнее время воинственных заявлений с двух сторон. Уже не слышно с северокорейской стороны «сотрем в пыль Америку», с американской стороны уже не навешиваются прозвища и ярлыки вроде «человек-ракета» и проч. В прессе и в риторике двух стран все больше слышится уважительный тон, словесная перепалка закончилась, что тоже я считаю большим достижением.
Обратим внимание на то, как отреагировали на состоявшееся историческое событие в одной и другой стране. Например, в США оппозиционные Трампу демократы утверждают, что это провал. Трампу вменяют в вину, что он ничего не мог и не достиг бы, поскольку он эпатажен, а его знание тактики и стратегии ведения внешней политики оставляет желать лучшего. Его критикуют за то, что он ведет себя в политике, как привык на рынке недвижимости: пришел, поставил условия, сделал небольшую скидку и в конечном счете добился своего. Но с Северной Кореей так не получилось и не получится. Именно поэтому демократический блок обвиняет Президента США во всех грехах.
КНДР же более сдержанна и прагматична в своих оценках. Ким Чен Ын часто повторяет, что встреча с лидером одной из самых могущественных стран была полезна. Однако вместе с тем появились заявления и о том, что если США и в дальнейшем продолжат умышленно, искусственно тормозить процесс, то время уйдет, и северокорейская сторона не будет заинтересована в продолжении переговоров.
В то же время, в отличие от американцев, северокорейцы не торопятся и не торпедируют подготовку и проведение очередных переговоров. Ведь Трамп вынужден торопиться – у него через год выборы, и он хочет войти в историю как президент, решивший ранее абсолютно нерешаемую глобальную проблему – достижение мира на Корейском полуострове.
Северная Корея придерживается позиции «торопись медленно»: с одной стороны, еще есть время, но чрезмерно затягивать процесс не стоит. В противном случае, они скажут: мы предприняли максимум усилий, старались быть договороспособными, люди работали, но нас не услышали, поэтому в рамках нашей стратегии сдерживания мы и будем вести свою политику. Поэтому, если, не дай Бог, станет возможным сценарий чрезмерного затягивания со стороны США, да при условии, что там сменится президент, который похоронит все ранее достигнутые переговорные успехи, как это было при Дж. БУШЕ младшем, сменившем на этом посту КЛИНТОНА, то мы можем говорить о возможности нового витка напряженности на полуострове.
Все это говорит о том, что сама по себе проблема не рассосется, никуда не денется. Для ее решения нужна твердая воля двух сторон – Вашингтона и Сеула, в большей степени, конечно, Штатов. Но, по всей видимости, президент Трамп – фигура не слишком самостоятельная. Это показал Второй Ханойский саммит, на который Дональд Трамп ехал с одними мыслями, но, как говорят, после давления на него со стороны его помощников БОЛТОНА и ПОМПЕО поменял свои намерения. Они-то прекрасно понимают, что нормализация отношений совершенно не выгодна США, особенно ее военно-промышленному комплексу. Это и живые деньги, и сохранение рабочих мест, и разработка новых видов вооружения, и поддержание армии в постоянной боеготовности.
Но мировая политика диктует свои условия. Ведь кроме США есть и другие заинтересованные региональные участники – Россия, Китай, Южная Корея, Япония. Это противостояние внутренних интересов Штатов и внешней политики мешает двум странам на пути к урегулированию.
Что касается взглядов третьего основного участника этого процесса, который возлагал большие надежды на саммит двух стран, - Южной Кореи и лично ее президента Мун Чжэ Ина. Администрация южнокорейского президента, во-первых, прикладывала максимум усилий для нормализации межкорейского диалога, что удалось. Во-вторых, Сеул оказался, скажем так, наиболее пострадавшей стороной, потому что как никто другой был очень заинтересован в успехе саммита, а именно - в подписании какого-то документа. Ведь у Мун Чжэ Ина тоже не за горами выборы, и ему нужно всеми силами показать свою внешнеполитическую направленность в русле нормализации обстановки на Корейском полуострове.
И на этом пути уже есть подвижки. Благодаря политической воле Мун Чжэ Ина и Трампа в этом году, как заявлено, не будет совместных общевойсковых учений, как тактических Key Resolve, так и полевых Foal Eagle, которые проводились на полуострове ежегодно. Стороны договорились о компьютерной отработке учений, так называемые компьютерные общевойсковые игры, направленные на поддержание боевого духа, в которых не отрабатывается нападение или вторжение в отношении Северной Кореи, и которые не направлены на эскалацию напряженности.
И как бы северокорейцы по-своему ни реагировали на эти действия, это, безусловно, шаг навстречу со стороны США и Южной Кореи.
Еще один игрок на этом поле - Китай - является основным политическим и торгово-экономическим партнером Северной Кореи. Однако последние демарши Пхеньяна, связанные с ракетной программой, с испытаниями оружия массового поражения, довели Пекин до крайнего раздражения, в результате чего китайцы подписали в Совбезе ООН санкционный режим отношений.
Тем не менее, до нас доходит информация о том, что во избежание гуманитарной катастрофы на китайско-северокорейской границе – голод, волнения, беженцы – со стороны Китая активизировалась контрабандная деятельность с санкционными видами товаров. С большой долей вероятности можно предполагать, что государство в курсе и не особо препятствует этой деятельности.
У России в этой ситуации тоже не самая простая задача. Для России очень важно сохранить статус-кво на Корейском полуострове. К большому сожалению, мы вынуждены констатировать, что в рамках налаживания и межкорейского диалога, и в целом политического процесса мирного урегулирования между США и Северной Кореей Россия – не на первом месте.
Этому есть и объективные, и субъективные причины. Налицо традиционная российская осторожность, привычка не забегать далеко вперед, что в конце концов может обернуться тем, что Россия окажется последней в этом процессе. И это, конечно, не есть хорошо, ведь какая-никакая, но общая граница с Северной Кореей у нас есть. На мой взгляд, в рамках нормализации ситуации на полуострове мы должны реанимировать дорожную карту, которая была разработана нами в 2017 году совместно с Китаем, как ее инициатор. Но реанимировать мало, нужно с учетом политических реалий и наработанного опыта двух американо-северокорейских саммитов наполнить ее новым содержанием.
Конечно, решающей роли в процессе денуклеаризации Корейского полуострова и урегулировании ситуации Россия, безусловно, не сыграет. Пока наши позиции не так сильны в СВА регионе, как того хотелось бы. Но, повторюсь, наличие общей границы дает нам право быть кровно заинтересованными в том, чтобы там не случилось никаких вооруженных конфликтов. Поэтому кроме дорожной карты наши усилия должны быть направлены на снятие санкций в отношении Северной Кореи.
Как известно, Россия присоединилась к этим санкциям, и ни к чему хорошему это не привело - мы уже пострадали от них. Во-первых, мы имеем на сегодняшний день регулярные аресты и задержания наших кораблей и судов. Во-вторых, поспешное решение о присоединение к одному из пунктов резолюции о высылке северокорейских рабочих привело к тому, что мы выслали из страны в массе своей законопослушных квалифицированных северокорейцев. Этот рынок тут же наводнили неквалифицированные кадры из стран бывшего СНГ. Непосредственно это коснулось Дальневосточного региона.
На мой взгляд, нам нужно смело признать свои ошибки. Да, мы посмотрели, ситуация изменилась, мы будем корректировать свои отношения. Самое главное, что это точно будет воспринято Северной Кореей положительно и с благодарностью, ведь это единственное государство – член ООН, которое не поддержало санкционный режим в отношении России из-за Крыма и Украины. Китайцы и те воздержались при голосовании.
Нужно помнить также, что 2017-2019 годы – это время активизации двусторонних контактов Севера и Юга, Севера и США, Севера и Китая. Причем на уровне первых лиц государств. И до сих пор, с момента прихода к руководству КНДР Ким Чен Ына, высшее политическое российское руководство в лице президента с ним долго не встречалось.
Я уверен, на такой встрече мы многое поймем. Ведь все, что доводят до нас наши региональные коллеги по итогам этих саммитов, визитов, может быть важной, но фрагментарной информацией. Очень важен личный контакт.
Важно понимать: северокорейцы не ждут от нас какого-то прорыва в экономическом сотрудничестве, они прекрасно понимают, что мы тоже находимся под санкциями, под давлением. Но им всегда, с точки зрения исторической парадигмы, была важна моральная поддержка со стороны прежде Советского Союза, сейчас - России. Они это очень ценят и с большой благодарностью к этому относятся. Этот фактор мы должны учитывать и использовать, в том числе, и в своих интересах – и для нормализации ситуации на полуострове, и для снижения напряженности на наших границах.
Пожалуй, единственным незаинтересованным в налаживании отношений и мирном урегулировании в СВА государством является Япония. Главную роль здесь играет «историческая память». Для Японии Северная Корея всегда была и остается врагом, а историческая память связана с тем, что никогда японцы не откажутся от своей идеи предъявления претензий северокорейской стороне в отношении похищенных их разведкой, спецслужбами японских граждан. Этот вопрос до сей поры не решен. Казалось бы, в мировых масштабах - не самый критичный вопрос, но он ставится во главу политических и иных отношений двух стран.
Плюс ко всему, и кабинету министров, и персонально Синдзо АБЭ нужно сохранять напряженность. Для них положительный имидж – это наличие врага, для японской ментальности это очень важно.
На фото: Ученый-международник Валерий Мишин: «Нашей стране уже давно пора вернуться в число стран, которые являются реальными гарантами корейского урегулирования».
Фото автора
Андрей ПОСЬЕТЦЕВ. Газета «Золотой Рог», Владивосток.
*