О намерении расширить «нормандский формат», включив в него представителей США и Великобритании, Зеленский говорил еще в ходе избирательной кампании. Сейчас он приступил к выполнению этого плана, но без особого успеха – реакция США была сдержанной, хотя они, кажется, не против, а Франции – резко отрицательной. Но – лиха беда начало.
На настоящий момент в рамках минского процесса действуют три формата:
— Минский, в котором участвуют представители Украины, России, непризнанных республик Донбасса и ОБСЕ;
— Нормандский, в составе представителей Украины, России, Германии и Франции;
— комиссия Волкер-Сурков.
В первом формате принимаются конкретные тактические решения, во втором – стратегические. В третьем формате вырабатываются предложения для второго.
Ключевым, таким образом, является Нормандский формат. И именно его Зеленский хочет расширить.
Причины этого понятны. Соображения украинского президента примерно следующие.
Во-первых, он в политике человек новый и ему, банальным образом, страшновато вести переговоры с таким политическим тяжеловесом как Путин. Чем больше будет вокруг людей сравнимого веса – тем лучше.
Во-вторых, Зеленский, видимо, полагает, что низкая эффективность формата в прошлом была связана с тем, что на Путина мало давили. Меркель – партнер российского президента в проекте «Северного потока – 2», а у Франции просто нет оснований ссорится с Россией. В то же время, США и Великобритания занимают достаточно бескомпромиссную антироссийскую позицию (это относится даже к администрации Трампа, хотя она не столь последовательна).
Прав ли Зеленский и возможно ли расширение формата?
Позиция США неожиданно позитивная. Если прошлая администрация в принципе исключала возможность участия в этом формате (что понятно – для нее это было признанием своей вины в возникшем кризисе и того, что конфликт на территории Украины, по сути, американо-российский), то у Трампа таких ограничений нет. Однако, как говорят американские должностные лица, тут нужны два момента: согласие других участников формата и гарантии того, что принятые решения будут реализованы (Трампа не интересует поражение).
Великобритания никакой заинтересованности не проявила, что и не удивительно – у нее брекзит, ей некогда. Впрочем, возможно, что со сменой премьера ситуация как-то поменяется.
С позицией наличных участников Нормандского формата все хуже.
Россия, теоретически, может и согласиться – для Путина это была бы еще одна возможность попытаться о чем-то договориться с Трампом. Но, с другой стороны, очевидно, что американское участие конструктива переговорам не прибавит. Выгода неочевидна.
Франция отреагировала негативно и Макрона можно понять – для него это одна из возможностей показать себя в качестве серьезного политического игрока.
Скорее всего, аналогична и позиция Меркель – есть мнение, что она влезла в дело с урегулированием украинского кризиса в расчете на Нобелевскую премию (откровенно говоря оскорбительное предположение – неужели Меркель не знает, за что дают нобелевку?).
Самое главное состоит в том, что сам Зеленский неадекватно представляет себе ситуацию. Неэффективность Нормандского формата была обусловлена именно тем, что Германия и Франция становились на сторону Украины, оправдывая нежелание Порошенко урегулировать конфликт. Давление же на Путина само по себе неэффективно – он никогда не делает то, к чему его пытаются принудить. Для более тонкой игры у европейских политиков не хватает гибкости, да и, откровенно говоря, Путин им просто не доверят после соглашения между Януковичем и оппозицией 2014 года.
Для того, чтобы формат заработал и, более того, чтобы он был укреплен американским президентом, Украина должна предложить какие-то реальные шаги по урегулированию. Более того, часть этих шагов должна быть сделана.
Пока же руководство Украины попыталось надавить на партнеров эмоционально – ах, у нас потери, давайте соберемся. Понятно, собираться, чтобы услышать жалобы Зеленского, никто не стал. Вероятно, было обращено внимание и на то, что когда гибли мирные жители на неподконтрольной территории, Зеленский не жаловался. Само по себе это более чем показательно – он не воспринимает жителей Донбасса, как граждан Украины и знает, кто их убивает на самом деле. А заявления о недопустимости амнистии на этом фоне выглядят еще более аморально.
Реальной же программы, как признает Дмитрий Разумков, у новой власти нет. Более того, нет и общей позиции по принципиальным вопросам. Разумков говорит, что статус Донбасса может быть закреплен в Конституции, Зеленский же уговаривает Путина в телефонном разговоре отказаться от этой нормы Минских соглашений.
С другой стороны, очень удачным выглядит попытка втянуть в разрешение конфликта турецкого президента Эрдогана. У него – своя история отношений с Путиным, а Турция является стратегическим торговым партнером России. В значительной степени – за счет Украины).
Понятно, что никаких переговоров с Путиным о статусе Крыма не будет, но Зеленский связал Украину и Турцию общим интересом и показал Эрдогану причину, по которой он мог бы быть посредником (еще одна причина – получение контрактов по восстановлению инфраструктуры Донбасса). Так что появление еще и турецкого формата переговоров – вполне реально.
Василий Стоякин
*