Во Франции начинают думать о том, что делать, когда минуют сроки объявленного 17 марта и продленного до 15 апреля чрезвычайного санитарного положения, каким образом выходить из санитарного и экономического кризиса. Францию призывают к «национальному единству» перед лицом небывалой угрозы. При этом восстановление нормальной жизни обещает не меньше сложностей, чем погружение страны в карантин, считает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Премьер-министр Эдуар Филипп объяснился вчера с депутатами Национального собрания во время своего еженедельного доклада в парламенте. На сей раз речь шла не только о мерах, которые позволят победить эпидемию, но и о том, как восстановить после нее нормальную жизнь. Теоретически процесс постепенного выхода из кризиса должен начаться через две недели — 15 апреля. Другое дело, что никто в это не верит, большинство французов ожидают продолжения и ужесточения принятых мер. Научный комитет при президенте уже высказался за необходимый минимум в шесть недель, исходя из трех циклов заражения по две недели.
Чтобы продвигаться быстрее, понадобилось вмешательство президента, пришлось разработать и провести через парламент закон о чрезвычайном санитарном положении.
С 17 марта французы сидят по домам и лишены права выхода на улицу, кроме как по уважительной причине. За этим следит полиция — во Франции успели проверить на улице 5,8 млн человек и выписали 359 900 штрафов за нарушение карантина. Эти меры постоянно пропагандируются в СМИ, особенно сейчас, в преддверии пасхальных каникул. «Во время карантина не ездят в отпуск»,— сказал глава Министерства внутренних дел Кристоф Кастанер. Однако, переусердствовав с запретительными мерами, можно не только затормозить вирус, но и развалить экономику, которая перед эпидемией только начала подъем, а теперь уходит в затяжное падение. На сегодня во Франции подтверждено 56 989 случаев коронавируса — на 4861 больше, чем в предыдущие сутки. За то же время умерли 509 человек, общее число смертей достигло 4032. В реанимации сейчас 6017 больных, но в то же время за эти сутки 1491 человек смог вернуться домой, излечившись от вируса.
В стране задумываются о том, как действовать, когда эпидемия перестанет быть такой опасной. Об этом говорят все политики. «Я уже неделю ставлю вопрос о планировании выхода из карантина. Не стоит думать, что это так просто и что правительство скажет по телеку: "Все могут выходить". Надо готовиться»,— написал в Twitter глава левой «Непокорившейся Франции» Жан-Люк Меланшон.
«Мы не придем к окончанию карантина, которое будет общим и одномоментным»,— согласился с ним по сути Эдуар Филипп. По его мнению, карантин вводился по регионам, так же он будет и сниматься. Волна заражений идет по Франции по диагонали с северо-востока на юго-запад, целью всех принятых правительством мер является замедление ее продвижения. В идеале к моменту, когда волна дойдет до границы с Испанией и Италией, первые районы, граничащие с Германией, Бельгией, Швейцарией, должны пройти пик болезни. Ученые предлагают следить за состоянием дел в странах, которые опередили Францию в динамике, прежде всего в Италии. Очаги заражения на французской территории стали объектом внимательного наблюдения. Одним из первых кластеров эпидемии стала Уаза, свалившаяся в карантин почти на две недели раньше других регионов. Теперь она выглядит «термометром» для всей страны, политики и эпидемиологи ждут, когда и как ситуация там изменится к лучшему.
Вопрос также в том, открывать ли государственные границы, раз ситуация с вирусом неравномерна в Испании, Италии, Германии.
Возникнут проблемы и на «освобожденных территориях». Врачи из научного комитета говорят о том, что люди старше 65 или 70 лет должны будут оставаться в карантине дольше других. Можно выпустить из квартир уже переболевших, но для этого надо выявить всех перенесших вирус в легкой форме. Для этого необходимо наладить массовое тестирование населения, а комплектов для анализа и лабораторий в стране не хватает. К тому же разрешение выходить на улицу по анализу крови до ужаса напоминает антиутопию вроде нашумевшей в 1997 году «Гаттаки», где население делится на «совершенных» и «несовершенных».
Приходится размышлять и о периоде экономического восстановления. Кто придет в Европу с новым «планом Маршалла», если главный послевоенный донор мира — Соединенные Штаты Америки — на сей раз сам сражается с врагом на своей территории? Не станет ли Китай новым лидером для Европы? Этого тоже опасаются политики, считая, что экономику страны нужно вернуть к большей самостоятельности. Кризис показал, как опасно отдавать на аутсорсинг важнейшие свои потребности, в первую очередь медицинские.
Алексей Тарханов
*