Протестные выступления весной 2014 на Юго-востоке Украины для многих уже история, но для части лидеров и активистов сопротивления, оказавшихся в украинских застенках, эта эпопея еще продолжается. За деятельность против путчистов многие были привлечены к уголовной ответственности, прошли через тюрьмы, а некоторые находятся там и сейчас.
Люди годами сидят в тюрьме, в основном по сфабрикованным делам, и не могут дождаться приговора. Например, через Харьковский СИЗО за четыре с половиной года прошло порядка двухсот политзаключенных. В основном это активисты харьковского сопротивления, есть активисты сопротивления из Луганской и Донецкой областей.
Через Харьковский СИЗО прошел и я. За организацию протестного движения в Харькове меня трижды арестовывали, первый раз выпустили под залог, второй – под наблюдение с целью выявления моих контактов, третий – «закрыли» всерьез и надолго по сфабрикованному обвинению по нападению на автобусы с милицией без права внесения залога и содержание только под стражей. Провел в СИЗО более трех лет, через два с половиной года вынесли приговор — 6 лет. Полный срок не отсидел, меня обменяли на украинских военнопленных.
Тюрьма не санаторий, порядки там жесткие, но человек адаптируется. Привыкает к круглосуточному лаю овчарок, звону ключей в руках охраны, грохоту открываемых железных дверей в камеры, железным нарам. Регулярным шмонам (это обыски в камере, когда все запрещенное забирают), а запрещено практически все, только личная одежда, средства личной гигиены, алюминиевые чашка, миска и ложка. Никаких ножей и вилок. Все запрещено. К баланде (это такая тюремная еда), которую не только есть, видеть неприятно, привыкнуть практически невозможно.
Политическим сидеть вместе в одной камере строго запрещено. Сидят по одному человеку с уголовниками. Камеры от четырех до тридцати человек, скученность неимоверная. По крайней мере двое из наших подхватили там туберкулез.
Взаимоотношения с уголовной средой в основном нормальные, политических особо никто не выделяет, все сидельцы. Все зависит от человека, как себя поставишь, так к тебе и будут относиться, в тюрьме уважают силу, как физическую, так интеллектуальную и духовную. Как и в любом замкнутом коллективе.
В тюрьме не существует для заключенного ни возраста, ни социального статуса. Все равны и с одинаковыми правами. В таком положении нужна поддержка извне от родственников или соратников, у уголовников — от «братвы». Выжить в тюрьме без поддержки передачами очень тяжело. Особенно это касается еды, баланду, что дают три раза в день, есть практически невозможно, это отвратительного вида и запаха варево непонятно из чего.
Продуктовые передачи разрешены без серьезных ограничений, кроме запрещенных продуктов, сырого картофеля и гороха — из них зэки гонят самогон. А также продуктов в стеклянной таре, консервы разрешены, но их сразу забирают и выдают по требованию. В присутствии охраны консервы вскрывают и забирают пустые консервные банки. Продукты можно хранить в камере, холодильников, естественно, ни у кого нет, поэтому летом проблемы с сохранностью продуктов.
За годы нахождения в тюрьме одежда, естественно, изнашивается, заканчиваются средства личной гигиены, их периодически надо обновлять. Это все идет через хозяйственные передачи, разрешено передавать и сигареты, не более 10 пачек за одну передачу. Для курящих это неописуемая радость. Когда сигарет нет, собирают окурки, потрошат их и делают самокрутки. Сигареты – это тюремная валюта. За сигареты можно выменять какие-то продукты, обездоленные зэки меняют одежду и обувь, у тюремного персонала можно выменять приличное одеяло, матрац или подушку. За пачку сигарет можно сходить лишний раз в баню. Это такие маленькие радости у сидельцев.
Зэки — народ находчивый, умудряются из ложки сделать заточку вместо ножа. Перематывают стандартные кипятильники и используют их для приготовления еды в пластмассовом ведре.
Из всех развлечений разрешен только телевизор, но его должен кто-то на свободе купить и хозяйственной передачей передать в СИЗО.
У уголовников строго соблюдается принцип уголовной корпоративности. Со свободы они от «братвы» регулярно получают передачи, кроме этого, действует система «общака», на свободе закупаются продукты и сигареты на тюрьму и по своим каналам по договоренности с администрацией тюрьмы передаются «смотрящим» по тюрьме, и те распределяют между заключенными.
По этому принципу действует и помощь политзаключенным. При поддержке харьковского землячества эту работу осуществляет Фонд помощи харьковским политзаключенным. Фонд организует сбор денежных средств (карта Сбербанка России 4276 3500 1560 9983, получатель Владимир Туев), передает их в Харьков группе, которая обеспечивает закупку продуктов и необходимых вещей. Другая группа организует их доставку в СИЗО и формирование передач непосредственно по списку каждому политзаключенному персонально. Список политзаключенных постоянно обновляется, стараются учесть всех, кто оказался в СИЗО, в том числе из других регионов. Отчет о полученных средствах, закупке продуктов и передаче их политзаключенным регулярно публикуется на сайте «Харьковчане».
Такая система действует с 2014 года. Не одному десятку политзаключенных была оказана помощь. Администрация Харьковского СИЗО и почти все заключенные знают, что политические получают от «мамы Тани»,(есть такая женщина!) регулярные передачи, и это даже у них вызывает уважение. Организовывать все это не так просто и требует усилий многих людей, начиная от сбора денежных средств, закупки продуктов и вещей, доставки в СИЗО и оформления передач. Люди делают это годами, потому как знают, их помощь нужна тем, кто попал в застенки, и руководствуются принципом «русские своих не бросают».
Среди политзаключенных люди разные, по возрасту, образованию, социальному положению. Всех объединяет одно: неприятие и презрение к нацистскому киевскому режиму. По возрасту — от 18 до 84 лет. Особо можно выделить Мехти Логунова, харьковский осетин, арестовали в 83 года, сейчас ему 84. Запомнил его еще с площади весной 14-го, активный седой крепыш. В СИЗО мне организовали с ним встречу. Поразительна стойкость этого человека. Не признал путчистов, продолжал распространять информацию о нацистском терроре на Украине. В том числе в страны Европы, СБУ устроила провокацию и арестовала его за антигосударственную деятельность. Приговор суда – 12 лет! Сейчас он ждет решения апелляционного суда. Есть политзаключенные, которые сидят без приговора с весны 14-го, уже более 4-х лет. Со многими мне пришлось пересекаться и беседовать в СИЗО, практически никто не сдался, продолжают отстаивать свою правоту в бесправных судах.
Сегодня в Харьковском СИЗО 21 политзаключенный. В основном из Харькова, есть из Донецкой и Луганской областей, их не делят на своих и чужих, все они боролись за общее дело и лишились свободы за свою политическую деятельность.
Все это я рассказал для того, чтобы было понятно, с какой целью собирает средства Фонд помощи харьковским политзаключенным и кто готов помочь ему в этом благородном деле. Я также получал помощь от этого фонда и хорошо помню, насколько она была действенной, когда годами в заключении и непонятно, чем все это закончится. Помощь соратников поддерживала материально и морально, когда видишь, что тебя не забыли и оказывают поддержку, в заключении это дорогого стоит.
Юрий Апухтин
*